История: украшения императорской династии Романовых. Драгоценности дома романовых Какие украшения носили принцессы дома романовых
Когда 19 октября 1928 года датскому королю сообщили о смерти тетки, он с трудом сдержал вздох облегчения. Последние годы присутствие вдовствующей русской императрицы Марии Федоровны в Копенгагене доставляло массу хлопот… За похоронными хлопотами Христиан Х даже не сразу вспомнил о ларце императрицы, в котором она хранила вывезенные из России украшения. Предоставляя старухе убежище, Христиан полагал, что какая-то часть из ее сокровищ должна будет достаться ему, но ларец исчез!
Радость Христиана Х была столь велика, что за похоронными хлопотами он даже не сразу вспомнил о ларце императрицы, в котором она хранила вывезенные из России украшения. Иногда она надевала какую-либо брошь или колье, и тогда редко у кого из видевших это не возникало чувства неполноценности. Предоставляя старухе убежище, Христиан полагал, что какая-то часть из ее сокровищ должна будет достаться ему, но ларец исчез, и чувство облегчения от смерти тетки сменили ярость, а потом злоба. И выместил он ее на младшей дочери императрицы Ольге Александровне…
Через три дня о пропаже ларца стало известно в Москве. И хотя они составляли лишь малую толику царских сокровищ, оставшихся в России, все же существовала опасность, что вырученные за них средства используются против СССР. Было принято решение выяснить, кто и с какой целью похитил императорский ларец.
Сокровища
«В сокровища, кроме брошей, колье, браслетов и воротников, шитых бриллиантами, входило еще и несколько пасхальных яиц, изготовленных фирмой Фаберже» Урожденная принцесса Датская Мария-София-Фредерика-Дагмара родилась 26 ноября 1847 года в Копенгагене в семье короля Христиана IX и королевы Луизы. Среди своих многочисленных братьев и сестер она отличалась особою красотой и силой характера.
Ей не было еще шестнадцати, когда ее просватали за старшего сына русского императора Александра II - Николая, - но тот умер молодым, перед смертью успев попросить своего младшего брата выполнить взятые им брачные обязательства. И 1 сентября 1866 года на датском судне «Шлезвиг» в сопровождении царской яхты «Штандарт» принцесса покинула Копенгаген. Одно из преданий гласит, что провожали ее чуть ли не все датчане, а Ханс Кристиан Андерсен, знавший принцессу с детства, вроде бы даже предрек ей долгую счастливую, но под конец полную трагических потерь жизнь.
Так и вышло. Брак с Александром III оказалась вполне счастливым. Дети любили и уважали. При этом все, зная трепетное отношение Марии Федоровны к собственной красоте (она чуть ли не первой стала применять для разглаживания морщин подкожные инъекции) и ее любовь к драгоценностям, дарили ей на все семейные и религиозные праздники украшения. Они-то и составляли содержимое пресловутого ларца императрицы. По описанию одного из знатоков, сделанному еще до революции, в сокровища, кроме брошей, колье, браслетов и воротников, шитых бриллиантами, входило еще и несколько пасхальных яиц, изготовленных фирмой Фаберже (в том числе знаменитое яйцо «Колоннада»), низки черного жемчуга, множество изумрудов, зеленых как джунгли, сапфиры, сиявшие, как восточная ночь, бриллианты чистейшей воды, редкие византийские украшения, большое количество рубинов, тиара из рубинов с крупными алмазами, гарнитур из розовых бриллиантов, а так же пояс из алмазов и бриллиантов.
Ларец с шедеврами ювелирного искусства Мария Федоровна всегда возила с собой. Был он при ней и во время тяжелого разговора с сыном, когда Николай II принял решение отречься от престола. И в Киеве, куда она отправилась после этого. И в Крыму, где ее настигла весть о расстреле царской семьи. И, наконец, на борту английского броненосца «Мальборо», вывозившего ее и дочерей в Европу, где за сокровищами началась настоящая охота.
Но за все время довольно скромной жизни в Европе - королева Александра буквально заставила сына выделить тетке пенсион в 10 тысяч фунтов - императрица не продала ни одной драгоценности. Обладание ими по-прежнему выделяло ее среди других монархов - ничего подобного ни у кого из них не было!
Завещание
В отличие от Ольги, последние годы ухаживавшей за больной матерью, Ксения довольно неплохо жила в Лондоне. Она подружилась с Мэй, для проживания ей был выделен один из королевских коттеджей, да и многочисленные дети ее были устроены вполне неплохо. Достаточно сказать, что старшая дочь Ксении Александровны - красавица Ирина - была замужем за убийцей Распутина Феликсом Юсуповым. А эта семья, обладая несметными богатствами, всегда часть из них хранила за рубежом.
Ольга же вышла замуж по любви. Брак ее с Николаем Куликовским был признан морганатическим, а потому рассчитывать на помощь монарших родственников она не могла.
Мария Федоровна умерла 19 октября 1928 года на купленной ею совместно с ее сестрой Александрой (вдовствующей английской королевой) вилле Видёре в Копенгагене. А на следующий день после похорон было вскрыто ее завещание. По нему, за исключением небольшого пособия прибывшим с нею из России слугам, все свое имущество (включая и драгоценности!) императрица завещала дочерям. При этом доли как Ксении, так и Ольги определялись одинаковые. Но пресловутого ларца к моменту оглашения завещания в Копенгагене уже не было.
Узнав об отсутствии ларца и даже не попытавшись выяснить, кто и когда его похитил, Христиан Х обвинил во всем Ольгу Александровну. Вызвав ее, он опустился до площадной брани и объявил, что «отныне вычеркивает русскую кузину не только из своих родственников, но и знакомых».
Муж Ольги Александровны, чтобы прокормить семью, вынужден был устроиться конюхом - на более престижную работу его в Дании не брали, сама же дочь Александра III голодала по нескольку дней. Только в 1932 году, когда почти за бесценок была продана вилла Видёре, Ольга с мужем купила небольшую ферму в Баллерупе, и вплоть до отъезда в 1948 году в Канаду ее семья жила исключительно крестьянским трудом.
Но и тут мстительный кузен настоял, чтобы доля Ольги в средствах от продажи Видёре была определена всего лишь в две пятых. Остальная же сумма была переправлена Ксении, еще до того забравшей из дома все наиболее ценное, включая знаменитый лимузин императрицы марки «Бельвиль».
В то время как датский король «проявлял благородство» по отношению к своей русской кузине, в Москве уже знали, куда так стремительно исчез ларец. Возможно это стало благодаря близости одного из агентов к последнему царскому министру финансов П. Л. Барку. После революции он эмигрировал и работал советником директора Британского банка.
Именно Барку было поручено вывезти драгоценности. И, прибыв в Копенгаген, он первым делом встретился с находившейся там Ксенией. А та втайне ото всех передала ему драгоценности.
Неописанная коллекция
Ларец был распечатан через полгода после смерти Марии Федоровны 22 мая 1929 года. Вот как это событие описывает присутствовавший при нем управляющий королевскими финансами сэр Ф. Понсонби: «Шкатулка находилась при мне. Вошли королева и великая княгиня, которая убедилась, что лента, которой была опечатана шкатулка, не повреждена. Тогда ее вскрыли и стали доставать драгоценности. Низку чудесного жемчуга, подобранного по размеру, самая крупная жемчужина была размером с вишню. По кучкам разложили изумруды кабошон, крупные рубины и великолепные сапфиры. Более я ничего не видел, поскольку посчитал мое присутствие неуместным».
Вообще в этом деле отсутствуют более-менее полные описи оставшегося после Марии Федоровны имущества. Ладно там драгоценности - манера описывать частные коллекции и составлять их каталоги появилась несколько позже. Но не сохранилось даже каталога распроданного с торгов имущества виллы Видёре. А ведь он был: существует ряд свидетельств того, что ряд вещей ушел к покупателям, действовавшим через посредников, ознакомившихся с лотами именно по каталогу. Та же королева Мэй приобрела-таки кое-что из вещей, принадлежавших императрице, но в английских архивах никаких описаний и каталогов то ли не сохранилось, то ли их до сих пор не выдают. В 1980-е годы автору приходилось слышать, что подобный каталог имеется в архивах Лубянки - прислал один из агентов, которому поручалось расследовать это дело. Но когда в начале девяностых появилась возможность ознакомиться с описанием торгов по Видере, его и след простыл.
Первой «засветилась» жена уже упоминавшегося Барка. На одном из приемов на ней был замечен изумрудный браслет с бриллиантами. Когда даму спросили, откуда у нее эта вещь, она от ответа ушла, но принадлежность ее к императорской коллекции отрицать не стала: «Это память о нашей дорогой государыне». Скорее всего Барк получил браслет в оплату блестяще выполненной операции по похищению ларца из Копенгагена.
Ряд предметов - жемчужные воротники, корсаж из бриллиантов… - оказались у жен английских банкиров и дельцов с Уолл стрит. Им их скорее всего продала великая княгиня Ксения. Она вплоть до смерти в 1960 году считала необходимым помогать всем своим родственникам, за исключением разве что бедствующей сестры и племянников.
Но наиболее ценные вещи коллекции оказались во владении английской королевы Мэй и после ее смерти украсили многочисленных дам Виндзорской династии. Так, брошь с огромным овальным сапфиром с бриллиантовой застежкой и подвеской из каплевидной жемчужины, которую Марии Федоровне подарил еще ее свекор Александр II, довольно часто можно видеть на нынешней английской королеве Елизавете II. А овальную бриллиантовую брошь с застежкой, подаренную императрице мужем, - на герцогине Кентской. В этой же семье были замечены и бриллиантовая тиара V-образной формы с сапфиром в центре, в которой Мария Федоровна изображена на многих дореволюционных фотографиях. И воротник из бриллиантов и жемчуга, который украшал ее во время празднования 300-летия дома Романовых.
Большевистский демпинг
История с императорскими украшениями стала активно обсуждаться в 60-е годы прошлого века после публикации авторизованной биографии Ольги Александровны Романовой-Куликовской. Сама она в разговоре с журналистом всячески обходила эту тему, но тот все равно почувствовал ее обиду из-за вынужденной нищеты своей семьи.
Тогда же и появились первые объяснения того, как и когда английская королевская семья приобрела царские драгоценности. Вышло заявление королевского двора, что приобретены они были законно, но когда неугомонные журналисты стали добиваться суммы, которая была выплачена Ксении Романовой за украшения ее матери, начались разночтения.
Выяснилось, что уже на следующий день после распечатывания ларца в Букингемский дворец был приглашен один из совладельцев ювелирной фирмы «Хеннел и сыновья» господин Харди. Он же после предварительной и довольно беглой оценки предложил под залог императорских драгоценностей 100 тысяч фунтов, что, исходя из ювелирной практики, составляло не более 10 - 15% суммы, за которую украшения можно было реализовать. То есть стоили они не менее 700 тысяч, что в пересчете по нынешнему курсу составляет примерно 12 млн. фунтов стерлингов. Однако от услуг ювелира отказались, заявив, что продавать украшения никто не собирается.
В любом случае возник вопрос, каким образом 700 тысяч превратились в 100, которые то ли были выплачены, то ли нет.
И тогда, чтобы приглушить «бриллиантовый скандал», откуда ни возьмись и появился свидетель, который утверждал, что какая-то сумма Ксении Александровне была-таки выплачена, но она составляла не 700, не 350, не 100 тысяч, а порядка 40 - 60 тысяч фунтов: поскольку в начале тридцатых годов на рынок хлынули продаваемые большевиками сокровища Романовых, и украшения императрицы, мол, тогда больше и не стоили.
Помощь родственникам за их же счет
Скандал в английской печати продолжался уже около года, и, возможно, появление нового свидетеля и помогло бы его заглушить - ну, кто, на самом деле, будет копаться в биржевых сводках такой давности, чтобы узнать, на сколько из-за проводимых большевиками распродаж упали в цене бриллианты?
Слухи об английском скандале достигли Канады, куда после Второй мировой войны перебрались Романовы-Куликовские. Ольга Александровна умерла в 1960 году, но был жив ее младший сын Гурий Николаевич Куликовский. Он в 1965-м и обратился в «Хеннел» за разъяснением: сколько, за какие суммы было продано предметов, кто является их нынешним владельцем?
Какое-то время «Хеннел» на запросы не отвечала, потом же сообщила, что сведения о новых владельцах драгоценностей Марии Федоровны являются коммерческой тайной, список же выставленных на продажу вещей можно получить за 80 гиней, то есть за 225 канадских долларов.
Гурий Николаевич, который жил, как его мать, довольно скромно, нужную сумму в Лондон отправил, но каталога бабушкиных украшений так и не получил. Представители «Хеннел» даже терялись в количестве предметов, проданных через их фирму. Их было то ли 65, то ли 76, а в одном письме почему-то упоминалось и всего-то 24 предмета.
В конце концов переписка Куликовского с ювелирной фирмой затухла, но в одном из интервью, данном перед своей смертью в 1984 году Гурий Николаевич высказал предположение, что через «Хеннел» продавалась лишь часть, доставшаяся тетке, коллекцию же Виндзоров пополнили предметы, отобранные Мэй бесплатно. И взяла их английская королева в возмещение пенсиона в 10 тысяч фунтов, который англичане выплачивали бабушке, когда она жила в изгнании.
«К чему обострять отношения?»
Ни Ольга Александровна, ни ее сыновья никогда не оспаривали самоличное распределение Ксенией наследства матери. Великая княгиня терпеливо и мужественно сносила удары судьбы и не поднимала вопрос о наследстве даже при единственной встрече с кузиной Мэй, которая состоялась в 1949 году, когда семья Куликовских переезжала в Канаду.
Когда журналист, работавший над ее биографией, спросил Ольгу Александровну, почему она этого не сделала, та ответила: «Зачем обострять отношения?»
История с ларцом императрицы, всплывшая лишь через десятилетия после смерти Марии Федоровны, наложила, однако, отпечаток на международные отношения. Англичане были единственными, кто в тридцатые годы не протестовал против распродажи большевиками царского имущества. Видимо, они понимали (или им дали это понять?), что по отношению к своим родственникам были не совсем честны.
Поскольку не сохранились фотографии драгоценностей русской императрицы, в данном посте использованы эскизы русских придворных ювелиров. Возможно именно такие украшения и хранились в ларце императрицы.
Исторический сайт Багира - тайны истории, загадки мироздания. Загадки великих империй и древних цивилизаций, судьбы исчезнувших сокровищ и биографии людей изменивших мир, секреты спецслужб. История войн, загадки сражений и боёв, разведывательные операции прошлого и настоящего. Мировые традиции, современная жизнь России, загадки СССР, главные направления культуры и другие связанные темы - всё то о чём молчит официальная история.
Изучайте тайны истории - это интересно…
Сейчас читают
Случайно обнаруженный на дне остов старинного судна оказался научной сенсацией. В обломках арабского купеческого корабля (дау), затонувшего у берегов Суматры 1200 лет назад, лежал один из самых значительных подводных кладов в Юго-Восточной Азии.
Воздушные бомбардировки городов противника стали практиковаться с самого начала Первой мировой войны. Но целенаправленно мирное население авиаторы тогда не бомбили. Христиане и потомственные аристократы в генеральских погонах ещё пытались соблюдать законы чести и гуманизма. Но с началом Гражданской войны в России всё изменилось.
Король Португалии Педру стал автором целого спектакля, воспоминание о котором в течение долгих лет повергало в ужас тех, кто стал его свидетелем. Монарх заставил португальскую знать присягнуть своей мёртвой любовнице Инес де Кастро, которую убили местные аристократы.
Эта история возникла вокруг старой фотографии, рассекреченной из архивов СССР в 1980-x годах. На ней группа медиков стоит вокруг операционного стола, на котором отдельно оживлены голова собаки колли и её тело. В подписи указано, что это часть проекта по созданию биоробота, в котором биологическую часть выполняет собачья голова, оживлённая с помощью «автомата сохранения жизни имени В.Р. Лебедева», а механическая часть называется «Шторм» и напоминает костюм водолаза. Так что же было на самом деле?
«Сердца из крепкого булата» - так у нас принято говорить о людях, подчёркивая их стойкость. Но знаете ли вы, что такое булат? Помните ли, что это слово неразрывно связано с историей России?
Украина, Поволжье, юг России… Все эти географические понятия, помимо всего прочего, связаны в нашей памяти с трагическими страницами истории - голодом 1930-х годов в СССР. Гораздо менее известен голодомор казахский, когда миллионы казахов стронулись с обжитых мест и, чтобы выжить, отправились в Сибирь и не только туда, часто - на верную смерть.
Бурная жизнь герцогини де Шеврез поражает не столько любовными страстями; коих в её жизни было предостаточно, сколько огромным количеством - заговоров в которых эта неутомимая интриганка успела, поучаствовать. При этом ей всегда удавалось выходить сухой из воды, в то время как её многочисленные подельники с невероятной скоростью шли ко дну. Немудрено, что молва утверждала, будто герцогиня заключила сделку с дьяволом.
Мавзолей Владимира Ильича Ленина без малого сто лет располагается в самом центре Москвы - на Красной площади. Здесь до недавнего времени круглосуточно несли вахту часовые. С трибуны Мавзолея лидеры коммунистического государства приветствовали во время демонстраций проходящие мимо них народные массы. Вокруг Мавзолея всегда витала атмосфера строжайшей секретности. Между тем здесь случалось немало происшествий.
Судьба тиар российской императорской фамилии, как, впрочем, и других украшений Романовых, сложилась незавидно – если не сказать трагически. Некоторым образцам русского ювелирного искусства повезло: одни попали в частные руки практически невредимыми, другие нашли для себя новых хозяек голубых кровей (например, британскую королеву Елизавету II), а на одну из них даже может взглянуть любой желающий, оказавшийся на выставке Алмазного фонда.
Впрочем, дошедшие до наших дней тиары и диадемы российских императриц и великих княгинь – это лишь крупицы утраченного драгоценного наследия Романовых. Многие украшения императорской семьи – а их было немало – были разобраны и распроданы советским правительством на аукционах или же бесследно утрачены. Всегда богато украшенные, помпезные, по-своему трактующие европейскую моду, – романовские тиары было практически невозможно спутать с украшениями других королевских домов: неслучайно многие такие убранства впоследствии получили романтичное название tiare russe или же более неудобное для европейцев – kokoshnik. Так же до сих пор величаются даже современные тиары, которые по форме напоминают традиционный русский головной убор.
Так как же трактовали европейскую моду на тиары придворные ювелиры Романовых? Показываем на примере самых красивых и величественных царских диадем.
Tiare russe
Так что же такое классическая русская тиара, которая вдохновляет коронованных особ и ювелиров по всему миру вот уже не одно столетие? Сами по себе, такие диадемы представляют собой гибкие ободки, из которых будто рассеиваются бриллиантовые «лучи». На Западе такой вид тиар иногда называют франж – дословно «бахрома». Но, строго говоря, суть их одна и та же.
Главная прелесть таких украшений в их универсальности: русские тиары создавались таким образом, чтобы их можно было носить и самостоятельно, и нашивать на кокошник, и надевать как ожерелье. Считается, что такие тиары вошли в моду при дворе Николая I. Сегодня убранства, выполненные по образу и подобию tiare russe, можно найти практически во всех монархиях мира – от монакской и до японской.
Говоря о том, каким модным влиянием обладала российская царская семья, нельзя не рассказать об истории появления собственного «кокошника» у британской королевской семьи. Известное убранство, в котором часто можно видеть Елизавету II, впервые было подарено английской принцессе Александре Датской – будущей королеве Великобритании. Это был подарок от группы придворных аристократок, желающих удивить принцессу Уэльскую по случаю ее серебряной свадьбы с наследником престола. Когда же Александру спросили, что бы она хотела получить, Ее Высочество рассказала об очень модной тиаре, которую носят в России, – о кокошнике.
Александра знала, о чем говорит: такие кокошники носила ее родная сестра – российская императрица Мария Федоровна.
Для британской принцессы ее собственную tiare russe изготовили в Garrard. Если взглянуть на портреты двух сестер в бриллиантовых кокошниках – будущей королевы Англии и российской императрицы, то можно еще раз удивиться, какой же силой обладают гены монарших особ. Впрочем, Александра Датская все равно носила свою тиару, скорее, на подобие коронета, чем традиционного кокошника. Досадную ошибку будут исправлять уже Мария Текская и ее потомки.
Сложно посчитать, сколько именно таких тиар было в коллекции Романовых. Если взглянуть на портреты двух последних императриц, а также на фото изъятых большевиками царских драгоценностей, то можно увидеть, как минимум, две такие диадемы: одну с более острыми «лучами» и вторую – с более округленными. Возможно, каждая императрица владела собственными образцами. Что случилось с этими тиарами после Революции, точно неизвестно: возможно, их функция трансформера сослужила им плохую службу, ведь таким образом их было легче разобрать и распродать по частям.
Диадема Марии Федоровны
На западе ее еще любят называть «русской подвенечной тиарой», и неспроста – именно в ней выходили замуж несколько поколений императорских невест, начиная со второй половины 19 века. Девушки надевали эту треугольную диадему вместе с императорской венчальной короной и прочими украшениями, выдававшимся им специально к свадьбе. В своем роде это была уникальная традиция: в то время как европейские невесты приветствовали разнообразие (например : «Свадебные тиары британской королевской семьи»), русские доводили преемственность своих подвенечных образов до абсолюта.
Впрочем, изначально эта тиара изготавливалась совсем не как подвенечное украшение. Ее условным годом «рождения» считают 1800 год, создателем – Якова Дюваля, а первой владелицей – Марию Федоровну, супругу императора Павла I. Как пишет в одной из своих книг искусствовед Лилия Кузнецова, изначально диадема также была украшена свисающими у висков нитями – на манер древнерусских рясн. Чистейшие бриллианты разного калибра и огранки были привезены из Индии и Бразилии, а их совокупный вес составлял около 1000 карат!
Центральный ряд представляет собой подвижно свисающие бриолеты, резво качающиеся при малейшем движении головы. Впрочем, главным «героем» украшения остается всего один, солирующий бриллиант нежно-розового цвета весом в 13.35 карат. Изначально редкий экземпляр был вставлен в основание, на дне которого располагалась цветная фольга – излюбленный прием ювелиров тех лет, за счет чего бриллиант казался кроваво-красным. Лишь много лет спустя был обнаружен истинный цвет камня, уловить который неподготовленному глазу едва ли легко.
Этой диадеме очень повезло: она удачно пережила Революцию, и сегодня является ценнейшим экспонатом Алмазного фонда в Кремле. Взглянуть на нее можно и сегодня. Опыт уникальный, учитывая, что диадема Марии Федоровны – единственная оригинальная тиара Романовых, находящаяся в России (по крайней мере, официально).
«Колосья»
Еще один шедевр, сделанный мастерской братьев Дюваль для императрицы Марии Федоровны – к тому времени уже вдовствующей. Эта диадема была одной из любимейших у Ее Величества – что, впрочем, немудрено: убранство отличалось не только оригинальностью, но и филигранностью исполнения. Композиция состояла из шести изящных золотых колосков, стремящихся к центру, между которыми буквально прорастали витиеватые, будто кружевные, стебли льна. Стоит ли даже говорить, что рисунок поражал своей реалистичностью.
Вся тиара была полностью инкрустирована чистейшими бриллиантами, а в ее центре красовался огромный, 37-каратный, лейкосапфир – прозрачный, с едва различимым золотистым оттенком. Как нетрудно догадаться, этот камень символизировал солнце.
Вообще, символизм тиары удивителен. Колосья и лен – знаковые богатства России, и, возможно, не существовало более уместного образа для ювелирных украшений дам из правящей династии.
Говорят, что эта диадема очень ценилась императорской семьей, впрочем, спустя столетие уже новая власть не придала «Колосьям» какой-либо исторической или художественной ценности – и продала ее на лондонском аукционе «Кристи» в 1927 году вместе с другими царскими драгоценностями. Ее дальнейшая судьба неизвестна, однако в 1980 году советские ювелиры (В. Николаев, Г. Алексахин.) постарались воссоздать утерянное украшение – и создали реплику из золота, платины и бриллиантов, которая получила название «Русское поле». Эта тиара, конечно же, отличается от оригинальной: в ее центре сверкает золотистый бриллиант, рисунок кажется «крупнее», а общий размер убранства – меньше. И все же эта работа дает прекрасное представление о том, как выглядела первоначальная диадема Марии Федоровны. Полюбоваться на реплику также можно в Алмазном фонде.
Жемчужная диадема
Для удобства ее любят называть «Русской красавицей», однако это название не совсем корректно. Да, «Русская красавица» действительно существует – но, как и в случае с «Русским полем», она – только лишь реплика, искусно воссозданная ювелирами В. Николаевым и Г. Алексахиным в 1987 году. Впрочем, источник вдохновения советских мастеров вполне реален: им стала бриллиантовая тиара с подвесными жемчужинами, изготовленная по заказу императора Николая I для его супруги Александры Федоровны. Автором драгоценного шедевра, который в наши дни не может не вызывать ассоциаций с Кембриджскими «Узелками любви», стал придворный ювелир Карл Болин.
История этого убранства захватывающая: жемчужную диадему авторства Болина можно считать своеобразным символом тогдашней моды на все русское и нарочито национальное, буквально навязанной столичным модницам «сверху». По своей форме тиара напоминала типичный кокошник, а ее самым узнаваемым элементом стал стройный ряд из 25 крупных натуральных жемчужин, отобранных Болиным из «ненужных» коронных драгоценностей (в «Русской красавице» мы видим уже искусственный жемчуг).
Убранство мгновенно стало числиться коронной драгоценностью, однако великолепие ее было столь велико, что предпоследняя российская императрица, Мария Федоровна (жена Александра III) в определенный момент даже стала хранить ее в своих покоях. Как пишет историк-искусствовед Лилия Кузнецова, диадема лишала дара речи даже иностранцев: так, по ее мнению, в начале 20 века именно этим венцом вдохновлялся дом Cartier, когда создавал собственный жемчужно-бриллиантовый кокошник, известный на весь мир.
В 1919 году Мария Федоровна бежала из России, прихватив с собой исключительно повседневные украшения. Самые же драгоценные образцы, включая тиару Болина, были присвоены большевиками и впоследствии проданы на аукционах – так, жемчужная диадема ушла с молотка «Кристи» в 1927 году. Считается, что украшение было куплено фирмой Holmes & Co., а затем перепродано 9-му герцогу Мальборо (двоюродному брату Уинстона Черчилля), который приобрел русскую тиару для своей второй жены Глэдис Мэри Дикон.
Правда, в Великобритании убранство пробыло недолго – в конце 1970-х оно вновь было выставлено на торги, и на этот раз его владелицей стала сама… Имельда Маркос, Первая леди Филиппин. Считается, что Имельда не имела ни малейшего понятия о том, какой невероятной историей обладает эта вещица. Некоторые даже считали, что Первая леди разобрала тиару. Впрочем, сегодня известно, что «кокошник» цел и находится в Центральном банке Филиппин, ожидая, как говорят, очередного аукциона. Вернется ли прообраз «Русской красавицы» когда-нибудь в Россию?
Владимирская тиара
Не менее громкая и остросюжетная история охватывает и тиару, названную Владимирской. Это убранство знают многие, ведь сегодня его хозяйкой является чуть ли не самая знаменитая женщина в мире – британская королева Елизавета II, которая в свою очередь получила ценное убранство от своей бабушки, королевы Марии Текской, известной любительницы дорогих украшений. Но как же русская тиара попала в Англию?
Великолепное убранство, представляющее собой изящное переплетение из 15 бриллиантовых колец, в центре которых свисает по одной массивной грушевидной жемчужине, – это очередное творение мастерской Болина. Его придворным ювелирам в 1874 году заказал великий князь Владимир Александрович – сын императора Александра II – для своей невесты Марии Павловны в качестве подарка на свадьбу. По имени великого князя теперь и называют тиару – Владимирской.
Мария Павловна обожала разного рода драгоценности, а ее двор был одним из самых богатых в России – что, как говорят, сильно беспокоило действующую императрицу, Александру Федоровну. К тому моменту, как грянула Революция, Великой княгине удалось скопить огромную коллекцию фамильных украшений. Их большая часть осталась в ее основной резиденции – Владимирском дворце. Однако делиться своими сокровищами с большевиками Мария Павловна, мягко скажем, не желала.
Придворные связи Великой княгини сослужили ей хорошую службу: видя отчаяние Марии Павловны, один из близких друзей ее семейства, антиквар и дипломат Альберт Стопфорд, который, как говорят, также тайно работал на британскую разведку, проник в покои княгини во Владимирском дворце и вывез из Петербурга в Лондон большую часть ее драгоценностей. В том числе и бриллиантовую тиару.
После смерти Марии Павловны украшения отошли ее дочерям. Тиара досталась младшей Елене – на тот момент уже супруге греческого принца Николая. Дочь Елены, принцесса Марина, кстати говоря, станет женой герцога Кентского Георга, дав начало известной ветви Виндзорской династии, к числу которых сегодня принадлежат, к примеру, принцесса Майкл Кентская или же леди Амелия Виндзор . Однако до Кентских диадема так и не дойдет – испытывая недостаток в деньгах, Елена продаст Владимирскую тиару королеве Марии Текской.
Британская монархиня, несмотря на приличную коллекцию драгоценностей, полюбит новую тиару сердечно: уже после покупки она принесет убранство в мастерскую Garrard & Сo, где жемчужины сделают съемными, а в качестве альтернативы для них подберут каплевидные изумруды – так называемые, «Кембриджские камни». После смерти Марии Текской тиара отойдет ее внучке – королеве Елизавете II, которая и носит ее до сих пор и с жемчужинами, и с изумрудами, и даже «пустой».
Большая бриллиантовая диадема с жемчугом
Вот уж где русский стиль проявился во всем великолепии. Всегда выигрышное сочетание бриллиантов и жемчуга, элементы популярного в 19 веке стиля lover’s knot и, конечно же, традиционная форма кокошника, – все это объединилось в роскошной Большой бриллиантовой диадеме. Она была изготовлена в начале 1830-х годов, предположительно, придворным ювелиром Яном Готтлибом-Эрнстом для императрицы Александры Федоровны, жены Николая I, – возможно, из старых украшений Марии Федоровны, завещавшей всю свою богатую коллекцию драгоценностей потомкам.
Размер этой тиары поражает: 113 жемчужин разного размера и несколько десятков бриллиантов расположились на драгоценном каркасе высотой в полголовы.
Александра Федоровна была первой хозяйкой диадемы, и, по иронии судьбы, последней владелицей тоже стала Александра Федоровна – только уже супруга Николая II. Императрице убранство пришлось особенно по душе – как, впрочем, и все нарочито «русское». При ней же украшение и приобрело мировую известность: так, именно оно венчало голову Ее Величества на открытии I-й Государственной думы.
Диадема, таким образом, безусловно, представляла большую историческую ценность – но не для всех. После Революции она пропала со всех радаров и, предположительно, была продана на аукционе (возможно, все на том же «Кристи» в 1927 году) – не исключено, что для того, чтобы найти покупателей, новые власти разобрали тиару на части.
Сапфировая тиара
История этой диадемы так же остросюжетна и интересна, как и история Владимирской, ведь она в свое время тоже принадлежала Великой княгине Марии Павловне, сумевшей, благодаря своей дружбе с английским дипломатом, вывезти свои сокровища из России.
Массивный кокошник, туго усеянный бриллиантами и украшенный массивными сапфирами, – украшение фамильное, перешедшее в семью Великих князей из коллекции жены Николая I, Александры Федоровны. Некоторые считают, что это убранство – это, по сути, переделанная диадема Ее Величества, которую император преподнес ей в честь их восшествия на престол в 1825 году. По другому мнению, в массивный кокошник вошли лишь сапфиры из коллекции императрицы.
Так или иначе, часть драгоценностей Александры Федоровны перешла по наследству ее внуку, Великому князю Владимиру Александровичу, который и преподнес их своей любимой жене. Кокошник, фотографии которого дошли до наших дней, сделали (или переделали) в Cartier в конце 1900-х годов. Диадема стала частью роскошной парюры, в которую также входили серьги, ожерелье и брошь.
От гнева Революции эту драгоценную тиару также спас уже известный нам Альберт Стопфорд, тайно вынесший драгоценности Великой княгини из ее будуара. Но если новой владелицей Владимирской тиары станет (в конце концов) королева Великобритании, то сапфировый кокошник купит другая королева – румынская.
По матери королева Мария была тесно связана с Романовыми. Когда разразилась Первая мировая война, румынская королевская семья переслала на сохранение в Кремль многие свои украшения (как, впрочем, и весь золотой запас своей страны). Как несложно догадаться, это была большая ошибка, цена которой оказалось слишком высока. После Революции новое правительство конфисковало королевские драгоценности.
Королева Мария потеряла практически все свои украшения, в том числе и старинные фамильные тиары. Конечно, у ее семьи было достаточно средств, чтобы компенсировать потерю, но, естественно, ни одна новая диадема не могла заменить Марии драгоценности, которые передавались из поколения в поколение. Тогда-то, скорее всего, у королевы Марии и ее родственницы Марии Павловны и возникла идея взаимовыгодного обмена. Первой нужны были фамильные богатства, второй – деньги. Так, сапфировый кокошник Великой княгини стал собственностью румынской королевской семьи.
Королева Мария с тиарой почти не расставалась, передав ее впоследствии своей младшей дочери Илеане в честь свадьбы. Так кокошник и оставался в королевской семье, пока румыны не почувствовали грядущую войну и политические перемены в собственной стране. На этот раз отправить украшения на сохранение было решено в Великобританию.
Массивная тиара, изготовленная для супруги Павла I, переходила по наследству долгие годы. По словам Лилии Кузнецовой, украшение было создано все тем же Яковом Дювалем. Основной рисунок диадемы – лавровые листья, что относит нас к модному в тот период стилю классицизма. Украшение полностью инкрустировано бриллиантами, однако главными героями тиары остаются пять крупных сапфиров разной огранки. Вес центрального камня – 70 карат. Судьба тиары после Революции все еще не известна.
Лучистая диадема Елизаветы Алексеевны
Необычная V-образная форма этой тиары относит нас к стилистике сказочной, особенно боготворимой в конце 19 века. Впрочем, сама диадема была сделана гораздо раньше – в начале 1800-х годов, и в те времена ювелиры предпочитали опираться на стиль ампир. Ее первой владелицей была императрица Елизавета Алексеевна, супруга Александра I. По свидетельству Лилии Кузнецовой, после ее смерти диадему слегка видоизменили, дабы не вызывать ассоциаций с прежней владелицей. После Революции лучистую тиару, скорее всего, продали.
Изумрудная тиара Александры Федоровны
Изготовленная специально для супруги Николая II, эти тиара выполнена в довольно оригинальной для Романовых стилистике, вызывающей ассоциации не столько с русской ювелирной традицией, сколько с французской. Рисунок убранства представляет собой чередующиеся арки и банты.
Центральный изумруд для него был найден в далекой Колумбии и весил 23 карата. Тиара была трансформером, что, скорее всего, и предопределило ее судьбу после убийства царской семьи – в 1920-х годах изумрудный венец Александры Федоровны был продан.
Диадема Кехли
Эту великолепную тиару, сапфирово-бриллиантовый рисунок которой часто любят сравнивать с праздничным фейерверком и с традиционными геральдическими лилиями, создали в другой ювелирной фирме при дворе Романовых – Кехли, названной по фамилии ее основателя.
По ней же теперь называют и эту тиару, изготовленную специально для последней императрицы России – Александры Федоровны. Диадема была частью большой парюры, однако после Революции ничто из драгоценного сета новые власти не пожалели – и продали все на аукционе в 1920-х годах.
Жемчужная диадема Марии Федоровны
По своей форме это убранство напоминает, скорее, корону, чем тиару, а самым впечатляющим элементом в нем по праву считаются массивные продолговатые жемчужины.
Очень геометричный и лаконичный бриллиантовый орнамент редко встретишь в романовских драгоценностях. Если подключить воображение, то в рисунке можно угадать букву «М» – по имени императрицы Марии Федоровны, для которой украшение и изготавливалось изначально. Это убранство входило в состав драгоценной парюры, судьба которой после Революции пока остается загадкой.
Фото: Getty Images, Rex, Алмазный фонд России
Ювелирная коллекция императрицы Александры Федоровны
Императрица Александра Федоровна, как и все немецкие принцессы, приехав в Россию, имела очень скромный набор девичьих колечек. С другой стороны, она была внучкой английской королевы Виктории, и ее коллекция ювелирных вещей начала формироваться с детства. Как известно, подарки на Рождество, дни рождения и тезоименитства носили обязательный характер.
Императрица Александра Федоровна в одной из коронных диадем
После обретения статуса императрицы в ноябре 1894 г. в распоряжении Александры Федоровны оказались совершенно запредельные для нее финансовые средства. Но при этом она полностью сохранила привычку бережно относиться к деньгам. Поначалу она относилась к широким тратам, столь обычным для Российского Императорского двора, настороженно, постепенно привыкая к суммам счетов. Со временем, получив рычаги управления финансами семьи, она по-прежнему относилась к каждому рублю, как к последнему в семейном кошельке. Александра Федоровна всегда помнила о том, что в любой момент может наступить черный день. Поэтому она весьма трепетно относилась к драгоценностям, понимая, что их компактность и огромная ценность могут выручить семью, если этот черный день наступит.
За 23 года царствования Николая II императрица Александра Федоровна стала очень богатой женщиной. Одним из проявлений этого богатства стала ее ювелирная коллекция. К 1917 г. она располагала блестяще подобранной коллекцией ювелирных изделий на баснословную сумму. По некоторым оценкам, ее стоимость составляла около 50 млн долл. в ценах 1917 г. Примечательно, что свою коллекцию драгоценностей Александра Федоровна хранила буквально под рукой, в своей спальне Александровского дворца Царского Села. Часть коллекции хранилась на половине императорской семьи в Зимнем дворце. Эти драгоценности не лежали мертвым грузом. Александра Федоровна активно их использовала как в повседневной жизни, так и во время парадных выходов.
Начало формированию ювелирной коллекции Александры Федоровны было положено в апреле 1894 г. во время уже упоминавшейся помолвки в Кобурге с наследником-цесаревичем Российской империи. Тогда свадебный подарком цесаревича стал перстень с розовой жемчужиной, жемчужное ожерелье, брошь из сапфиров и бриллиантов, уникальная цепочка-браслет с подвеской из крупного изумруда. Будущий тесть Александр III прислал невестке роскошное жемчужное колье.
Большая диадема с жемчугами. Работа первой четверти XIX в.
Говоря о формировании ювелирной коллекции Александры Федоровны, следует учитывать и особенности взаимоотношений между свекровью и невесткой. Между ними сразу же возникло некое напряжение. Причин было много. Мы уже упоминали о том, что церемония бракосочетания Николая II и Александры Федоровны состоялась ровно через неделю после похорон Александра III. Усыпанная коронными бриллиантами вдовствующая императрица Мария Федоровна, конечно, делала положенное счастливое лицо, но чего это ей стоило… 16 ноября 1896 г. она писала сыну Георгию: «Для меня это был настоящий кошмар и такое страдание… Быть обязанной вот так явиться на публике с разбитым, кровоточащим сердцем – это было больше чем грех, и я до сих пор не понимаю, как я могла на это решиться».
В числе прочего был и вопрос использования коронных драгоценностей. Дело в том, что еще будучи царствующей императрицей, Мария Федоровна, пользуясь своим правом, подобрала себе из числа коронных бриллиантов коллекцию, которая не имела себе равных. Овдовев, она продолжала их носить, поскольку, согласно указу Павла I, вдовствующая императрица имела право первенства над правящей императрицей. Александра Федоровна была честолюбива и отметила для себя, что императрица-мать не собирается уступать ей коронные бриллианты. Речь шла даже не об уникальности или дороговизне этих изделий. Речь шла о женском первенстве. В 1894 г. Александре Федоровне исполнилось 22 года, а вдовствующей императрице-матери исполнилось 47 лет, но уступать поле боя она совершенно не собиралась. Поэтому Александра Федоровна была вынуждена пользоваться теми украшениями, которые «традиционно носила цесаревна; к тому же в ее распоряжении были большие и старомодные диадемы Екатерины II, которые оказались слишком тяжелы для императрицы Марии». Отчасти это подтолкнуло ее к формированию собственной ювелирной коллекции.
Упомянем и то, что стремление молодой императрицы сформировать свою ювелирную коллекцию, в том числе и из вещей в столь любимом ею стиле модерн, вызывало непонимание в большом свете Петербурга. Одна из мемуаристок упомянула в дневнике 1 ноября 1897 г.: «Молодая царица так избалована, что ей ничто не по вкусу, самые дорогие бриллианты и проч. – все ей мало, все не нравится».
Императрица, как и всякая женщина с возможностями, любила и разбиралась в драгоценностях. За 1895–1896 гг. Александра Федоровна купила много ювелирных изделий. Массовые закупки ювелирных изделий императрицей начались в 1896 г. В мае и июне прошли два счета (на 3025 руб. и 420 руб.) от К. Фаберже. В числе приобретенных предметов значатся портсигар зеленой эмали (750 руб.), электрическая лампа «Дельфин» (800 руб.) и пр. О том, что это были подарки, свидетельствует то, что все вещи покупались «в складчину», о чем есть помета на счете Николая II: «Подчеркнутые цены пополам императрица Александра Федоровна и Я».
Императрица, как и вся царская семья, высоко ценила талант мастеров фирмы К. Фаберже и покупала в его фирме вещи вплоть до 1917 г. Конечно, для императорской четы ювелирные изделия не замыкались только на вещах «об Фаберже». Супруги охотно покупали ювелирные изделия и других мастеров, в том числе и вещи «работы художника Tifany». С февраля по март 1899 г. в Петербурге в музее барона Штиглица проходила Международная художественная выставка, устроенная редакцией журнала «Мир Искусства». Эту выставку посетила императорская чета и дипломатично приобрела две вазы «от Tifany» за 353 руб. Однако вазы «от Tifany» были только эпизодом, а вещи «от Фаберже» – повседневностью.
Так, в 1896 г. императрица приобрела в магазине К. Фаберже множество мелочей, но на очень приличную сумму – 8899 руб. 50 коп. Среди них были фигурки животных (21 шт.), три пары запонок, два крестика, 11 рамок для фотографий, стаканчик, чашка, пряжка, складень, образок, медальон, две лупы, пагода, мольберт, записная книжка, булавка и ножик. Судя по дате, это были подарки на Рождество.
Тогда в январе 1896 г. молодая императрица Александра Федоровна впервые приняла участие в череде традиционных больших императорских балов в Зимнем дворце. Естественно, молодые супруги переживали, как пройдет их дебют в новом качестве?
11 января 1896 г. состоялся первый большой придворный бал. С учетом того, что это был первый бал нового царствования, разослали достаточно много приглашений (3500), фактически на бал явились 2500 чел. Естественно, дамы внимательно отследили все особенности наряда императрицы и, конечно, ее ювелирные украшения. Один из мемуаристов упомянул, что Николай II был в «алом конногвардейском мундире», а императрица Александра Федоровна «в бледно-зеленом» платье «с рубинами».
Император Николай II впитал русскость своего отца с детства. И сам, в свою очередь, продолжил традицию «исторических» балов. В какой-то мере это было демонстрацией идеологической преемственности. Грандиозный костюмированный бал, проведенный в Зимнем дворце в 1903 г. стал последним большим балом Империи, запомнившимся современникам. Великий князь Александр Михайлович писал в «Воспоминаниях»: «22 января 1903 г. „весь“ Петербург танцевал в Зимнем дворце. Я точно помню эту дату, так как это был последний большой придворный бал в истории империи». Уточним, что большие балы в Зимнем дворце были и позже, однако именно этот бал врезался в память современников, как «последний бал Империи».
Николай II в маскарадном костюме. 1903 г.
Учитывая масштабы действа, для подготовки костюмов были привлечены десятки портных. Так же, как во время исторического бала 1883 г., проводились архивные изыскания с целью создания эффекта максимальной достоверности костюмов времен царя Алексея Михайловича.
Отметим, что «малый царский наряд» Николая II был, действительно, отчасти подлинным. Эскиз костюма для царя разработал директор Эрмитажа И.А. Всеволожский и художник Санкт-Петербургских Императорских театров Е.П. Пономарев. Ткани заказали поставщику Высочайшего двора фирме Сапожниковых – два вида бархата и золотую парчу. Из Оружейной палаты Московского Кремля выписали 38 подлинных предметов царских костюмов XVII в. Из них для костюма Николая II отобрали 16 предметов. В их числе жемчужные запястья, принадлежавшие сыну Ивана Грозного, царю Федору Иоанновичу. В качестве дополнения к костюму использовали подлинный жезл царя Алексея Михайловича. Пуговицы и нашивки на костюме были русской работы XVII в.
Великий князь Александр Михайлович. 1903 г.
Сшил костюм для царя театральный костюмер Императорских театров И.И. Каффи, которому помогали две портнихи, имена которых не сохранились. Царская шапка была изготовлена в шляпной мастерской братьев Брюно, поставщиков Высочайшего двора с 1872 г.
Великий князь Александр Михайлович описывал костюмы участников бала следующим образом: «Ксения была в наряде боярыни, богато вышитом, сиявшем драгоценностями, который ей очень шел. Я был одет в платье сокольничего, которое состояло из белого с золотом кафтана, с нашитыми на груди и спине золотыми орлами, розовой шелковой рубашки, голубых шаровар и желтых сафьяновых сапог. Остальные гости следовали прихоти своей фантазии и вкуса, оставаясь, однако, в рамках эпохи XVII века… Аликс выглядела поразительно, но государь для своего роскошного наряда был недостаточно велик ростом. На балу шло соревнование за первенство между великой княгиней Елизаветой Федоровной (Эллой) и княгиней Зинаидой Юсуповой. …Бал прошел с большим успехом и был повторен во всех деталях через неделю в доме богатейшего графа А.Д. Шереметева».
Знаменитому балу предшествовала только одна генеральная репетиция, которая состоялась 10 февраля 1903 г. Все танцующие прорепетировали предполагавшееся действо в Павильонном зале Зимнего дворца. Все дамы были в сарафанах и кокошниках, мужчины в костюмах стрельцов, сокольничих и пр. Отсматривала подготовленный «материал» лично императрица Александра Федоровна и ее старшая сестра великая княгиня Елизавета Федоровна. Предполагалось, что в этих костюмах пройдут три бала .
Великая княгиня Ксения Александровна. 1903 г.
На следующий день, 11 февраля , состоялся первый бал. Вечером гости начали собираться в Романовской галерее Зимнего дворца. Затем участники, шествуя попарно, отдавали русский поклон хозяевам бала в Большой (Николаевской) зале. Потом состоялся концерт в Эрмитажном театре. После спектакля в Павильонном зале участники бала танцевали «русскую». Ужин проходил в Испанском, Итальянском и Фламандском залах Эрмитажа, где сервировали вечерний стол. Затем участники бала проследовали опять в Павильонный зал, и вечер завершили танцами.
13 февраля 1903 г. состоялась вторая часть бала. Участие приняли 65 танцующих офицеров в костюмах XVII в. Члены царской семьи собирались в Малахитовой зале, остальные в прилегающих помещениях. В 23 часа все участники перешли в Концертный зал, где за позолоченной решеткой на подиуме находился придворный оркестр в костюмах трубачей царя Алексея Михайловича, а в Большом Николаевском зале были расставлены 34 круглых стола для ужина. Буфеты располагались в Концертном зале и Малой столовой, столики с вином и чаем – в Малахитовой столовой. После ужина хозяева возвратились в Концертный зал и танцевали до часу ночи. Общие вальсы, кадрили и мазурки начались после исполнения трех специально подготовленных танцев: русского, хоровода и плясовой. Кавалерами были кавалергарды, конногвардейцы и уланы.
14 февраля состоялся заключительный третий бал, который прошел в доме у графа А.Д. Шереметева.
Как мы уже упоминали, часть ювелирного убранства с костюма императрицы Александры Федоровны по сей день находится в Алмазном фонде Московского Кремля.
Свои ювелирная предпочтения Александра Федоровна сохранила буквально до 1917 г. Если мы посмотрим счета императрицы за 1914 г., то мы увидим также три солидных счета из магазина К. Фаберже: 17 августа – на 1245 руб.; 22 августа – на 25 560 руб. и 18 декабря – на 1845 руб.
Комментируя динамику и номенклатуру ювелирных приобретений императрицы в 1914 г., хотелось бы отметить, что покупки на очень серьезные суммы были сделаны императрицей именно во второй половине августа 1914 г., когда Россия уже вступила в Первую мировую войны. При этом в ряде исследований справедливо обращается внимание, что после начала войны объемы закупок в магазинах Фаберже и других ювелиров резко выросли. Объясняется это тем, что русская аристократия после начала войны начала вкладывать свободные средства в драгоценности, страхуя свои сбережения на случай военных потрясений и инфляции. В этом контексте счет от 22 августа 1914 г. от Фаберже на 25 560 руб. очень характерен, тем более, что практицизм императрицы общеизвестен.
Императрица покупала ювелирные изделия и у других мастеров. Например, у Эдуарда Болина. В 1895 г. он представил императрице два счета (23 января и 9 марта) на подарки к Пасхе. Среди приобретенных драгоценностей упоминаются брошь бриллиантовая (120 руб.), яйцо голубой эмали с розами (45 руб.), яйцо красной эмали (70 руб.), яйцо рубиновое с бриллиантами (60 руб.), яйцо красной эмали с розами (45 руб.). Всего на 340 руб.
По двум майским счетам (13 и 28 мая) были приобретены: кольцо с сапфиром и бриллиантами (320 руб.), браслет с сапфиром и бриллиантами (1300 руб.), колье и два браслета с рубинами и бриллиантами (4440 руб.). Все эти вещи Александра Федоровна покупала пополам с мужем.
Также среди ювелиров императрицы постоянно упоминаются имена Бутца, Гана, Гау, Грачева, Кехли, Кузнецова, Любавина, Овчинникова. Большинство приобретаемых ювелирных вещей дарилось. Кому и что дарили? Подарки дарили родственникам, близким ко двору сановникам, фрейлинам, врачам и т. д. Любопытно, что ювелирных подарков удостаивались даже слуги. Так, в конце 1895 г. Александра Федоровна, «сбросившись» с Николаем II, подарили деревенской кормилице великой княжны Ольги Николаевны «скромную» золотую парюру за 200 руб.
Ювелирам заказывались и такие эксклюзивные вещи, как каменная нефритовая печать с гравировкой Малого герба императрицы (450 руб.) и стальная печать с гравировкою Малого герба императрицы (240 руб.).
Значительная часть ювелирной коллекции Александры Федоровны составилась из подарков родственников. Ежегодно, на именины и тезоименитство она получала подарки от мужа, тещи и многочисленных родственников. Кроме этого, по традиции после рождения детей благодарный муж дарил жене дорогие ювелирные подарки.
Николаю II импонировала слабость жены к ювелирным украшениям. Императрица умела произвести впечатление, появляясь на официальных выходах усыпанная бриллиантами. Николай II постоянно дарил жене дорогие ювелирные подарки. Некоторое представление о них можно получить из писем камер-фрау императрицы М.И. Герингер. Там есть упоминания, что в мае 1903 г. царь подарил Александре Федоровне алмазную брошку с розовыми топазами. В июне 1903 г. на именины Николай II подарил жене крест, украшенный 11 большими алмазами, большую брошку с пятью большими и девятью маленькими аквамаринами, гребенку «Galique» с тремя большими и маленькими алмазами. Серебряную цепь с 12 шарами, сделанными из различных драгоценных камней, подарила старшая сестра, великая княгиня Елизавета Федоровна. На Рождество 1902 г. Николай II подарил Александре Федоровне диадему, украшенную маленькими алмазами и пятью розовыми топазами. И таких примеров множество.
И.С. Галкин. Портрет императрицы Александры Федоровны. 1894 г.
Императрица Александра Федоровна. 1899 г.
Поскольку царственные супруги мало где бывали, ведя замкнутый образ жизни, переехав на жительство в Александровский дворец Царского Села, императрица использовала свою ювелирную коллекцию для того, чтобы ежедневно появляться на ужине (в 8 часов вечера) «в открытом платье и бриллиантах».
Эта семейная традиция одевать бриллианты к обеду сохранялась вне зависимости от того, где находилась императорская чета, в своей постоянной резиденции или на отдыхе, на императорской яхте «Штандарт». На яхте, как и во дворце, обед начинался в 8 часов вечера. К обеду все приглашенные переодевались, и после того, как все собирались в большой столовой яхты, выходила императрица Александра Федоровна. В отличие от Николая II, который в повседневной жизни был достаточно демократичен, конечно, ни на секунду не забывая, что он император и на него постоянно устремлены десятки глаз, Александра Федоровна всегда демонстрировала, что она императрица, и она именно выходила «в массе драгоценных камней, и этот ассортимент менялся каждый день; если на государыне были надеты бриллианты, то они были и на голове, в диадеме, и на руках, в браслетах и разных брошках. Если это были изумруды, то все состояло из них, так же с сапфирами и рубинами».
К.Е. Маковский. Портрет императрицы Александры Федоровны в коронационном платье
Лили Ден, которая вошла в ближний круг Александры Федоровны в последние годы перед революцией, свидетельствовала, что «перстни и браслеты императрица действительно любила и всегда носила перстень с крупной жемчужиной, а также крест, усыпанный драгоценными камнями (видимо, сапфиры)». Офицер яхты «Штандарт» упоминает, что «обыкновенно же государыня носила, кроме обручального кольца, только один громадный жемчуг и изумруд, довольно неважный, но, вероятно, дорогой по какой-нибудь памяти».
Императрица Александра Федоровна в Лиловой гостиной Александровского дворца
О ювелирной коллекции императрицы за пределами императорской семьи мало кто знал. Блистать в обществе она не любила, пренебрегая даже обязательными официальными церемониями. Поэтому к весне 1917 г. Временное правительство не имело точных сведений о структуре и ценности ювелирной коллекции императрицы. «Временные» просто попросили передать драгоценности «на сохранение» новым властям.
Императрица Александра Федоровна в Кленовой гостиной Александровского дворца
Следует отметить, что в ювелирной коллекции императрицы Александры Федоровны наряду с предметами колоссальной стоимости были довольно дешевые вещицы, дорогие членам императорской семьи за воспоминания, с которыми они были связаны. Например, в летний сезон 1909 г. офицеры императорской яхты «Штандарт» «завели обычай подносить княжнам маленькие подарки в день ангела и рождения, и в этом году Татьяна Николаевна получила первую брошку, которая изображала спасательный круг из белой эмали, с флюгаркой. Великая княжна была очень горда, что первая получила этот пустяк, а не какую-либо драгоценность от Фаберже». Характерно, что мемуарист особо подчеркивает тот факт, что безделушка была заказана офицерами не у официально привычного Фаберже, а у обычного петербургского ювелира Кортмана.
Возвращаясь к лету 1917 г., надо сказать, что Александра Федоровна передала Временному правительству то, о чем было хорошо известно: знаменитые пасхальные яйца мастеров К. Фаберже и ряд изделий, которые с трудом поддавались транспортировке. А поскольку у Временного правительства начали стремительно нарастать политические проблемы, то Александре Федоровне удалось сохранить практически всю свою коллекцию драгоценностей и некоторую ее часть она вывезла в Тобольск, а затем в Екатеринбург.
Из книги Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых автора Зимин Игорь ВикторовичКапиталы императрицы Марии Федоровны Более интересен в денежном отношении разговор об императрице Марии Федоровне. Это была женщина, привыкшая жить на широкую ногу, как и положено цесаревне и императрице. У нее был прекрасный вкус, и она считалась одной из
Из книги Царская работа. XIX – начало XX в. автора Зимин Игорь ВикторовичЮвелирный альбом Марии Федоровны В перечне коронных бриллиантов в Бриллиантовой комнате (Кладовой № 1) Зимнего дворца главное место занимали, конечно, женские украшения. Да и сам перечень коронных бриллиантов во многом сформировался благодаря усилиям нескольких
Из книги Пинакотека 2001 01-02 автора Из книги По следам древних кладов. Мистика и реальность автора Яровой Евгений Васильевич Из книги Любовные утехи богемы автора Орион ВегаЕвгений Рубин Французская коллекция Якова ЗубаловаАнастасия Старовойтова 1. Яков Константинович Зубалов (1876~ 1941) Фотография. 1910-е 2. Огюст Роден (1840-1917) Женщина и цветы. 1914 Мрамор 3. Пабло Пикассо (1881-1973). Купальщицы. 1920-е Бумага, карандаш 4. Хуан Грис (1887-1924) Натюрморт. Трубка и
Из книги Ювелирные сокровища Российского императорского двора автора Зимин Игорь Викторович Из книги Массовая литература сегодня автора Николина Наталия АнатольевнаКоллекция незавершенного Энгра В правде я люблю то, что немного выходит за пределы нормального порядка вещей, некий риск, которого избегают, так как, я это знаю, правда может не быть правдоподобной. Энгр «Мои мысли - это мои шлюхи», - говорил Племянник Рамо, гуляя в садах
Из книги Русская Ницца автора Нечаев Сергей ЮрьевичЮвелирная коллекция великой княгини Ольги Федоровны Европейские невесты, становившиеся великими княгинями, также не блистали богатым приданым. Например, невеста великого князя Михаила Николаевича, дочь великого герцога Баденского Леопольда, в православии великая
Из книги автораЮвелирная коллекция императрицы Александры Федоровны Огромную ювелирную коллекцию сумела собрать жена Николая I, императрица Александра Федоровна. Это удалось ей благодаря усилиям ее мужа, который любил и баловал свою «Белую розу».Прежде чем говорить о ювелирной
Из книги автораЮвелирная коллекция императрицы Марии Александровны Если говорить о семье Александра II, то императрица Мария Александровна, как и все женщины, была неравнодушна к ювелирным украшениям. До нас дошло довольно много картин, написанных с императрицы Марии Александровны в
Из книги автораЮвелирная коллекция императрицы Марии Федоровны Страстной любительницей драгоценностей во всем их многообразии была императрица Мария Федоровна. Конечно, императрицам по статусу было положено блистать в уборах из драгоценных камней. Но Мария Федоровна этому блеску
Из книги автораЮвелирный альбом императрицы Марии Федоровны Домашние альбомы со стихами и рисунками были одной из дворянских традиций, в царских же резиденциях эта традиция трансформировалась в появление так называемых ювелирных альбомов. В эти альбомы заносились рисунки подарочных
Из книги автораЮвелирная составляющая императорских завещаний Российские императоры всегда были ответственными людьми. Кроме того, они были богатейшими людьми своего времени. Поэтому к своему неизбежному уходу из жизни они готовились и на юридическом уровне, составляя завещания. При
Из книги автораПриложение 2 Ювелирная коллекция великой княгини Ольги
С XVIII в. сундуки с драгоценностями русской короны находились в бриллиантовой комнате – специальном хранилище в Зимнем дворце в Санкт-Петербурге. Когда началась первая мировая война, было решено перевезти коронные драгоценности в
Москву. 24 июля 1914 г., прибывшие из Зимнего дворца, сундуки, в которых были упакованы коронные драгоценности, принял хранитель Оружейной палаты Московского Кремля В.К. Трутовский. В числе восьми сундуков, вывезенных из Петербурга, были два сундука с коронными драгоценностями (без номеров).
Так же вывезли и ценности, принадлежавшие семье Николая II на правах личной собственности. Сундуки с драгоценностями собирались с такой поспешностью, что к ним не прилагалось никаких описей или акта передачи. После начала Гражданской войны в России и даже после переезда Совета народных комиссаров в Москву (март 1918 г.), большевикам было не до императорских регалий и коронных бриллиантов. Поэтому, вплоть до весны 1922 г. ящики с регалиями и коронными бриллиантами, благополучно пролежали в Оружейной палате, заваленные другими ящиками, перевезенными из Петрограда в сентябре 1917 г. В числе драгоценностей, подлежащих учету и описанию в 1922 г. были украшения, найденные в личных покоях вдовствующей императрицы Марии Федоровны в Аничковом дворце, куда она перевезла их для личного пользования. Среди этих драгоценностей был большой бант- склаваж и серьги-жирандоли
В начале 60-х годов XVIII века в моду входят маленькие ожерелья (склаважи), которые носили высоко на шее, порой одновременно с длинными, свободно висящими рядами жемчужных нитей. Банты-склаважи, подобные этому, прикреплённые к кружевной ленте или бархотке, плотно облегающей шею, можно увидеть на портретах середины XVIII века. На оборотной стороне этого украшения выгравирована надпись: Pfisterer 10 Apr. 1764. Серьги жирандоли датированы 27 мая того же года. Бант украшает 21 шпинель общей массой 150 каратов. Для большего колористического эффекта ювелир использовал распространенный в то время прием – подложив под камни фольгу. Монолитные глухие касты камней сделаны из золота в традиции того же XVIII в. Мотив банта повторяют и серьги-жирандоли, составляющие с бантом-склаважем парюру. В настоящее время эти прекрасные украшения находятся в Алмазном фонде.
Решение о вскрытии сундуков с императорскими регалиями приняли в начале 1922 г. Одной из главных задач комиссии являлась экспертиза и отбор ценностей, хранившихся в Оружейной палате Московского Кремля, в том числе ящиков с содержимым Бриллиантовой комнаты. По воспоминаниям академика А. Ферсмана, в апреле 1922 г. в верхнем этаже Оружейной палаты вскрыли сундуки с императорскими регалиями и коронными бриллиантами. «…Вносят ящики. Их пять. Среди них – железный ящик, прочно перевязанный, с большими сургучными печатями. Мы осматриваем печати, все цело. Опытный слесарь легко открывает без ключа незатейливый очень плохой замок, внутри – наскоро завернутые в папиросную бумагу драгоценности русского царя. Леденеющими от холода руками вынимаем один сверкающий самоцвет за другим. Нигде нет описей и не видно какого-либо определенного порядка…»
Фотография из французского журнала «L´Illustration». В сопровождающей статье говорилось: «…Это первая фотография, которую позволили сделать Советы после того, как имперские сокровища оказались в их руках…»
Фотография из каталога, составленного под руководством А.Е. Ферсмана, на которой запечатлено несколько исторических алмазов, принадлежавших российской короне. В центре алмаз «Орлов», венчающий императорский скипетр, в настоящее время – в «Алмазном фонде». Слева и справа от него алмаз «Шах», сфотографированный в четырех ракурсах, с надписями на каждой из сторон (Алмазный фонд). Вверху – алмаз, украшающий державу, показанный в трех ракурсах ((Алмазный фонд). Большой бриллиант в нижнем правом углу был продан в Лондоне 16 марта 1927 года на аукционе «Кристи», как лот №100. Этот овальный бриллиант классической огранки, массой около 40 каратов, розоватого цвета, оправленный под брошь, был отобран из числа драгоценностей, обнаруженных в покоях вдовствующей императрицы Марии Федоровны.
Поскольку к сундукам не прилагалось передаточных ведомостей, то их идентифицировали по старым описям коронных драгоценностей (1898 г.). В ходе работы драгоценности сразу же были разделены на 3 категории: 1. Первоклассные изделия художественной и исторической ценности. 2. Изделия меньшего исторического значения. 3. Отдельные камни, нитки жемчуга и изделия меньшего значения.
Эксперты изучают драгоценности Романовых и ювелирные изделия из коллекции Юсуповых, найденных случайно в нише стены их фамильного особняка в Москве в 1925г. После революции в этом особняке разместился Военно-исторический музей. К сожалению, фотография была сделана потому, что эксперты намеревались вынуть камни из их оправ. Справа хорошо видна кучка оправ, уже готовых к переплавке, а большинство извлеченных из них камней, скорее всего, предназначалась для продажи на международном рынке. Эта фотография – наглядное доказательство того, что некоторые из самых блестящих образцов ювелирного искусства французских и русских мастеров были уничтожены.
Дальнейшая судьба ценностей сложилась по-разному. Часть из них по сей день храниться в Алмазном фонде Московского Кремля. Это касается императорских регалий и части коронных бриллиантов. О том, какая это «часть», дает представление следующий факт: из 18 диадем и корон в Алмазном фонде сегодня хранятся только две короны и две диадемы, некогда принадлежавшие дому Романовых. Часть хранится в различных музеях России, являясь жемчужинами экспозиций, таких как ценности «Бриллиантовой комнаты» Государственного Эрмитажа.
Члены первой неофициальной Комиссии по расследованию в России осматривают коронные украшения Романовых, показанные им с разрешения властей в Москве в ноябре 1926 г.
Эгрет в виде фонтана с сапфирами необычен по своему художественному замыслу. Бриллиантовый сноп расплёскивается струями, заканчивающимися подвижно закреплёнными крупными каплями сапфировых бриолетов и панделоков. При малейшем движении эгрета сапфиры разных оттенков загораются внутренним тёмно-синим огнём, отбрасывая голубоватые тени на сверкающие бриллианты. В парюре с эгретом находятся серьги в виде блестящего бриллиантового каскада с тяжёлыми, свободно висящими каплями сапфировых панделоков. Камни парюры представляют собой великолепные образцы самоцветов времен императрицы Елизаветы – ок.1750г. (Алмазный фонд).
Среди драгоценностей, которые комиссия решила сохранить, был также целый ряд уникальных бриллиантовых украшений времен правления императрицы Елизаветы Петровны. Все бриллианты индийского и бразильского происхождения оправлены в золото и серебро и имеют подложки из цветной фольги, смягчающие холодноватое сверкание камней и подчеркивающие природные оттенки самоцветов.
«Большой букет» — корсажное украшение, выполненное из золота, серебра, бразильских бриллиантов разных форм и размеров (140 каратов) и небольших колумбийских изумрудов ступенчатой или бриллиантовой огранки (50 каратов). Все элементы удерживают тонкие, как перышки, крепления; букет свободно колеблется, отбрасывая отблески при малейшем прикосновении. Меньший по размеру букет с бриллиантовыми цветами и листочками из золота и темно-зеленой эмали.
Бриллиантовый пояс с двумя кисточками, созданный в царствование Екатерины II, предположительно ювелиром Людовиком Давидом Дювалем. Часть пояса была впоследствии использована для создания венчальной короны.
Императорская венчальная корона была создана в 1840г. ювелирами Николем и Плинке с использованием бриллиантов из большого пояса времен Екатерины II, автором которого принято считать придворного ювелира XVIII в. Людовика Давида Дюваля. Уцелевшая часть пояса с двумя бриллиантовыми кистями состоит из отдельных элементов, соединенных вместе серебряной проволочкой; камни оправлены в монолитное серебро. В отличие от Папи, на сайте «История Государства» http://statehistory.ru/books/TSarskie-dengi—Dokhody-i-raskhody-Doma-Romanovykh/48 дана другая история создания императорской короны: до 1884 г., традиционно к венчанию представительниц Императорской фамилии изготовлялась каждый раз новая венчальная корона.
Традиция изготовления венчальной короны к каждой свадьбе прервалась в 1884 г. и изготовленный ко дню бракосочетания великого князя Сергея Александровича и великой княгини Елизаветы Федоровны венец разбирать не стали. В изготовлении венчальной короны в 1884 г. использовали часть нашивок (80 шт.) «бриллиантового борта» камзола и кафтана императора Павла I, работы Леопольда Пфистерера (1767 г.). Их прикрепили серебряными нитями к малиновому бархату каркаса венчальной короны. Крест на короне составляют камни, снятые с бриллиантового эполета работы начала XIX в. Судя по всему, корону изготовили ювелиры фирмы К.Э. Болина (серебро, бриллианты, бархат; высота 14,5 см, диаметр 10,2 см). Несмотря на свою красоту и значимость, корона не была отнесена к числу высокохудожественных изделий. Она была продана из Гохрана в ноябре 1926 г. антиквару Норману Вейсу.
Затем перепродана на аукционе Кристи в Лондоне 26 марта 1927 г. антиквару Фаунсу за 6100 фунтов и хранилась в галерее Вартски в Лондоне. Последней ее владелицей стала Марджори Пост, которая приобрела корону в 1966 г. на аукционе Сотби. В настоящее время венчальная императорская корона хранится в Иконной комнате Музея Хиллвуд близ Вашингтона. Остальные фрагменты пояса были признаны прекрасным образцом ювелирного искусства середины XVIIIв. и сохранены советским правительством.
Бриллиантовые эполеты. Первые две датируются началом XIX в.; третья – из золота, эпохой Екатерины II. Алмазный фонд.
Большая бриллиантовая пряжка-аграф, скреплявшая мантию Екатерины II, предположительно работы придворного ювелира Иеремии Позье. Ниже – входившие в свадебный романовский набор серьги- вишенки, принадлежавшие когда-то Екатерине II. На утолщенном овальной формы бриллиантовом стебле нависли два алмаза-листочка с крупными плодами-солитерами высочайшего качества. Длинные изогнутые дужки серег – твензы – крепились за ушами. Серьги были выполнены в переходный период от стиля рококо к классицизму. Алмазный фонд.
Серьги-вишни на Марии Павловне, дочери великого князя Павла Александровича, внучке Александра II. 1908. Из воспоминаний Марии: «На столике лежали драгоценности императорского дома, которые великим княгиням надлежало надевать в день свадьбы. Здесь была диадема императрицы Екатерины с розовым бриллиантом удивительной красоты в центре и маленькая тёмно-красная бархатная корона, вся усыпанная бриллиантами. Здесь были бриллиантовое ожерелье из крупных камней, браслеты и серьги в форме вишен, такие тяжёлые!.. Я едва могла двигаться… Серьги так оттягивали мне уши, что посередине банкета я их сняла и, весьма позабавив императора, повесила на край стоящего передо мной бокала с водой».
Диадема с розовым 13-каратным бриллиантом, также входившая в свадебный романовский набор – единственная из диадем 19-20 вв., находящаяся в России. В ней соединились традиции классицизма, так и его завершающей стадии – ампира – с элегантной роскошью панделоков и бриолетов. Диадема неоднократно изображалась на портретах вдовы Павла I. И до начала 20в. использовалась в подвенечном костюме великих княгинь. Подобная диадема была создана для дочери императора Павла – Анны, но без крупного камня в центре. Алмазный фонд.
Овальный сапфир со множеством граней, сфотографированный в двух ракурсах; этот камень в 260 каратов был найден в покоях Марии Федоровны в Аничковом дворце. Сапфир окантован в традициях русских ювелиров двойным кольцом бриллиантов; внутреннее кольцо усыпано мелкими бриллиантами; наружное кольцо слагают 18 больших по размеру камней общей массой 50 каратов. Алмазный фонд.
Изумруд «Зеленая королева» массой более 136 каратов насыщенного темно-зеленого цвета, ступенчатой огранки, окаймлен бриллиантами. Камень был найден в Южной Америке в середине XVI в. В правление Николая I был обрамлен узорчатым пояском, рисунок которого слагают бриллианты старой огранки в оправе из серебра, чередующиеся с листиками, усеянными мелкими бриллиантами. В 1913 году изумруд был помещен в хранилище кабинета Его Величества вместе с коллекцией незадолго до того скончавшейся великой княгини Александры Иосифовны (урожденной принцессы Саксен-Альтенбургской), супруги великого князя Константина Николаевича. Алмазный фонд.
Часть драгоценностей продали по поручению советского правительства на аукционах в 1926, 1927, 1929, 1933, 1934 и 1938 гг., которые проходили в Берлине, Вене, Лондоне и Нью-Йорке. Организационно готовить эту операцию начали в первой половине 1920-х гг., после того как в марте председатель Совнаркома В.И. Ленин потребовал введения «особо срочных мер для ускорения разбора ценностей». Подготовка к их распродаже началась в 1923 г. Для подготовки аукционов с 1923 по 1925 г. в Москве работала особая комиссия, руководимая академиком Александром Ферсманом. В состав комиссии в качестве эксперта входил Агафон Фаберже.
Главной задачей комиссии было не столько изучение императорского ювелирного наследия, сколько подготовка этого наследия к продаже. Работа с императорскими регалиями и коронными бриллиантами подтвердила идеальную сохранность всех драгоценностей и регалий, объявленных правительственным фондом драгоценных металлов. Занимавшаяся его научной обработкой комиссия описала и внесла в инвентарь 271 номер, включавший 406 художественных предметов (расхождение в цифрах объяснялось тем, что отдельные изделия составляли целые гарнитуры, в которые входило по несколько драгоценных предметов).
Комиссия по отбору изделий для продажи на аукционе «Кристи» в Лондоне в 1927г.
Материал, опубликованный в журнале «Sphere» через несколько дней после продажи драгоценностей. Текст на титульном листе каталога гласил:» Ценный ансамбль прекрасных ювелирных изделий, большей частью XVIIIв., которые принадлежали российской короне и были приобретены синдикатом в этой стране. Теперь они реализуются, чтобы можно было произвести взаиморасчет».
Один из двух бриллиантовых браслетов эпохи Екатерины II (ок. 1780г.). В рисунке браслета лиственный орнамент сочетается с мотивом ленты, «завязанной» в центральном фрагменте в узелок, которым служит большой бриллиант овальной формы. (лот№44).
Серьги-жирандоли с аметистами и бриллиантами. Датируются XVIII в. и были проданы в 1927г. (лот №27)
Бриллиантовые кисточки времен Екатерины II работы ювелира Дюваля. В 1927г. они были проданы на аукционе 16 лотами (по две кисточки в каждом). Недавно они вновь были выставлены на аукционе, но уже как серьги.
Брошь с сапфиром, окаймленным бриллиантами, и подвеской с жемчужиной каплевидной формы. У этой броши удивительная судьба. В 1866 году Мария Федоровна получила ее как свадебный подарок от сестры Александры. Благодаря стараниями Александры, в марте 1919-го английский дредноут «Мальборо» принял на борт императрицу и всех, ее сопровождавших.
В Великобритании вдовствующую императрицу Марию Федоровну встретили радушно, но жить, урожденная принцесса Дагмар, предпочла в родной Дании, где и умерла в 1928 году.
Вдовствующая императрица Мария Федоровна и ее сестра королева – мать Александра на фотографии, сделанной в их резиденции в Видёре (Дания).
По этому случаю, в Копенгаген прибыл финансист Петр Барк, с заданием: доставить украшения Марии Федоровны в Англию. Барк умело запугал наследниц возможными кражами, и вывез драгоценности Марии Федоровны, застраховав их на фантастическую, по тем временам сумму – двести тысяч фунтов стерлингов. Жена правящего короля Георга V - Мэри Текская приобрела несколько предметов, принадлежавших Марии Федоровне, в том числе — брошь с крупным овальным кабошон-сапфиром, в окружении бриллиантов и жемчужной подвеской-каплей. Через двадцать четыре года, в 1952-ом, она подарила ее внучке - королеве Елизавете II, ангажированной на британский престол.
Бриллиантовый браслет с сапфиром, жемчужиной и рубином из личной коллекции императрицы Александры Федоровны, приобретенный королем Великобритании Георгом V.
Фотография из архива Картье. Бриллиантовая цепь sautoir, на кольце которой подвешен сапфир в 478 каратов. Впервые об этом сапфире услышали в 1913 году, когда он прошел огранку у ювелиров Картье. Камню предали форму подушки в 478 карат. Сапфир был представлен в качестве подвески на длинном колье. В 1919 году украшение было выставлено на выставке ювелирных изделий от Картье. Через два года король Румынии Фердинанд купил колье для супруги Марии. Мария, августейшая внучка Государя Императора Александра II Николаевича, принцесса Мария Александра Виктория Саксен-Кобург-Готская (1875 — 1938 гг.), старшая Августейшая дочь принца и кавалера Альфреда (1844 — 190 гг.) Великобританского, герцога Эдинбургского, второго Августейшего сына королевы Великобритании, Ирландии и императрицы Индии Виктории I (1819 — 1901 гг.), герцога Саксен-Кобург-Готского потеряла все свои украшения, неосмотрительно отправив их в Россию в начале Первой мировой войны, где, как ей казалось, они должны были быть в полной сохранности. Но в годы революции они бесследно пропали. В 1921 г. король Фердинанд приобрел, — с условием, что сделка купли-продажи аннулируется в случае возникновения серьезных или непредвиденных обстоятельств, а сумма сделки должна быть выплачена четырьмя взносами до 1924 г. бриллиантовую цепь sautoir с сапфиром и заплатил 3 375 000 французских франков.
Королева Мария Румынская на приеме по случаю ее коронации в Альба-Юлии 15 октября 1922г. Прекрасным дополнением к бриллиантовой цепи sautoir с сапфиром является бриллиантовый кокошник, унаследованный сыном великой княгини Марии Павловны, великим князем Кириллом Владимировичем и проданный Марии Румынской его женой и ее родной сестрой Викторией.
После смерти королевы Марии, сапфир перешел в наследство ее внуку, королю Михаю. Колье надевала на свадьбу невеста короля - принцесса Анна Бурбон-Примская. Тогда оно в последний раз красовалось на представительнице королевской семьи Румынии. В 1948 году украшение было продано. Сапфир приобрел греческий миллионер и преподнес его в подарок королеве Греции Фредерике Ганноверской. Королева использовала сапфир как подвеску для колье-тиары с жемчугом. Вплоть до 2003 года Сапфир Марии Румынской находился в коллекции королевской семьи Греции, хотя та и была на грани разорения но, в конце концов, украшение было продано на аукционе Christie’s. Предварительная оценка камня была 1,7 миллиона швейцарских франков.
Фотография из архива Картье. Бриллиантовая цепь sautoir, созданная им для королевы Марии Сербской в 1923г. с использованием изумрудов из ожерелья с брошью великой княжны Елизаветы Владимировны, которую та надевала в 1922г. Семь огромных изумрудов огранки кабошон соединяются в орнаменте из ромбов и с них свисают изумруды каплевидной формы, которые крепятся к бриллиантам.
Вторая дочь короля Румынии Фердинанда Гогенцоллерн (1865-1927) и румынской королевы Марии (1875-1938), принцесса Великобритании и Ирландии, племянница короля Эдуарда VII и внучка королевы Виктории королева сербов, хорватов и словенов Мария. Бабушка по материнской линии Марии была известной красавицей, великой княгиней Марией Александровной, сестрой Александра III , и ее дед по материнской линии был Альфред, герцог Эдинбургский — второй сын королевы Виктории. Кроме цепи sautoir королеву украшает изумрудно- бриллиантовый кокошник.
Другое украшение с использованием тех же изумрудов.
Кокошник с бриллиантами и каплевидными жемчужинами (лот № 117), выполненный придворным ювелиром Болиным в 1841 г. и обнаруженный в покоях вдовствующей императрицы Марии Федоровны. В бриллиантовых арках подвешены 25 жемчужин.. Сегодня эта диадема находится в собственности И.Маркос (правительство Филлипин пытается выставить диадему и другие ценности из коллекции Маркос на аукцион).
Изумрудно- бриллиантовый кокошник, выполненный придворным ювелиром Болиным для великой княгини Елизаветы Федоровны (Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадтская). Кокошник входил в парюру из изумрудов, которую Елизавета Федоровна получила в подарок к свадьбе. Ранее эта парюра принадлежала матери великого князя Сергея Александровича императрице Марие Александровне. Придворный ювелир Болин сделал эту тиару кокошник из золота и серебра с семью изумрудами огранки кабошон, обрамленными изысканным плетением из бриллиантов. Эти же изумруды вставлялись в другую тиару — кокошник.
